Среди них и казаки, вошли и остались аж на два месяца и чувствовали себя очень даже хорошо, о чем свидетельствуют 25 акварелей Георга-Эммануэля Опица (1775-1841), который был очевидцем событий 1814 года. Его работы можно назвать практически фоторепортажем с мест событий.
Из него узнаем, что казаки в Париже жили не на квартирах, а стояли лагерем прямо на Елисейских полях, которые тогда и были полями.
Что еду готовили на костре, а повар француз прибежал на запах и долго не мог выговорить слово «шашлыки».
Что ночью казаки устраивали танцы, а к ним на огонек слетались «ночные бабочки» — недорогие.
Что утором казаки купали лошадей в реке Сене и сами купались там же, голыми, как дома на Дону.
Что мадам и мамзели увидев такое, сразу же повлюблялись в казаков, поскольку в своей Франции такого естества не видели никогда.
И что казаки в свою очередь никогда не видели, а именно красоток — мулаток.
Казаки быстро научились играть в рулетку в игорных домах, а в карты «драли» парижан как «сидоровых коз».
При всем этом казаки посещали в рамках политзанятий музей Лувр и ничего там не били и не крали.
Казаки очень любили карикатуры на самих себя, а таких в Париже было очень много.
Казак ребенка не обидит!
«Здесь 30 марта 1814 года казаки дали жизнь своему прославленному «быстро», которое стало достойнейшим прародителем всех наших бистро» — , можно прочесть на мемориальной табличке на стене кафе под названием «У матушки Катрин» на Монмартре.
Париж запомнил казаков надолго, но и они его запомнили. Не случайно в Челябинской области до сих пор есть деревня с названием Париж и со своей Эйфелевой башней.
Ну, за проникновенье наше по планете! Которое, как известно, особенно заметно вдалеке.